Грозы медового месяца - Страница 25

— О! А вот и звезды появились! — сказал он, глянув на небо. — Может, еще разок? Под Большую Медведицу? Нырнешь?

— Какой ты…

— Милая, на всякого такого романтика, как ты, должен приходиться один здравомыслящий человек. Такой, как я. Простой, приземленный, ни к чему не стремящийся. Иначе человечеству грозит полное вырождение.

Она ничего не сказала, только вздохнула тяжело. Потом молча сидели, смотрели на звезды, слушали шум прибоя и музыку. И было хорошо. Он вспомнил, что вчера начался отпуск. Усмехнулся: надо бы отметить. В номере осталась бутылка отличного вина, рядом сидит хорошенькая девушка. Что еще надо человеку для счастья? Ни-че-го. В том-то и дело. Лично ему ничего больше не надо. А ей?

— Зачем ты все-таки со мной поехала?

— У меня была мечта… — тихо сказала Олеся.

— Искупаться под звездами?

— Нет, это была маленькая мечта. Оказалось -просто глупость. А я говорю о большой. И мне страшно.

— А что за мечта? — осторожно спросил он.

— Так.

— Понятно: не хочешь об этом говорить. Ну и не надо. У меня нет привычки — лезть людям в душу.

— Я не думала, что ты такой хороший.

— А в чем эта хорошесть заключается?

— Ты добрый.

— Но я же тебя развращаю. Хочу с тобой спать. Как с этим?

— Никак. Пойдем.

Она поднялась. Неужели решилась? Глупо спрашивать. Брели по песку, вдыхая соленый морской воздух. Тот словно бы очищал измученные легкие от суеты сует, наполнял их живительной силой.

До «Большой Медведицы» было рукой подать. Когда пришли в номер, отметил, что уже двенадцатый час ночи.

Олеся засуетилась, начала приводить себя в порядок.

— Ладно уже, — вздохнул он. — Иди сюда.

И тут зазвонил телефон. Очень не вовремя. Если бы это был его телефон, он бы даже и не дернулся. Вернее, дернулся бы, чтобы отключить. Но это был тот телефон. Со стоянки, где они с Олесей обнаружили трупы. Поймал ее испуганный взгляд и твердо сказал:

— Я сам. — Взял аппарат и нажал на ОК. Потом собрался с силами и медленно произнес: — Я слушаю.

— Наконец-то! Почему мне все время отвечает твоя баба? — раздался в трубке раздраженный мужской голос. Незнакомый. — Вы заселились?

— Да.

— Паспорт отдал?

— Да.

— Отлично! Я уже здесь.

— Где здесь? — тупо спросил он.

— Поблизости. Слушай внимательно: деньги я положу в багажник «Жигулей», на которых ты приехал. Всю сумму, пять тысяч долларов, как договаривались. Они в плотном белом конверте, конверт в пакете с рекламой сигарет «Мальборо». Можешь не пересчитывать. Ты положишь в машину этот телефон, возьмешь деньги и вместе со своей женой уйдешь в пансионат «Южная ночь». Он в двадцати минутах ходьбы. Надо выйти на шоссе, идти прямо, никуда не сворачивая, там будет указатель. По левую руку. В «Южной ночи» забронирован номер. На супругов Лебедевых. Номер оплачен, все, как договаривались. Неделю можете жить за мой счет, потом делай, как знаешь. Мы с тобой в расчете. Машину я забираю.

— То есть как? — слегка опешил он.

— Не понял, — насторожился собеседник.

— Это моя машина.

— Это моя машина. Ты что, забыл, Леша?

— Это моя машина. Может быть, она и стоит пять тысяч долларов, но я ее пока продавать не собираюсь. Мне на ней еще назад ехать. И я не Леша.

Возникла пауза. Потом его собеседник растерянно спросил:

— А кто ты?

— Вадим.

— То-то я не узнал твой голос! Но постой… Какой еще Вадим? Я видел во дворе белую «девятку»! Это моя машина!

— Это моя машина. Если ты протрешь номер, то увидишь, что последняя буква не «О», а «С». И цифры — семьдесят семь, а не девяносто девять.

— Тогда какого черта…

— А это я у тебя должен спросить, — прикинулся он валенком. — Мы с девушкой ехали, никого не трогали. А нам все говорят, что мы молодожены. Встречают цветами, угощают за счет заведения. В чем дело? Ты вообще кто, парень?

— Значит, ты ночевал в кемпинге! Ты заселился в оплаченный мною номер!

— Могу уйти.

Возникла еще одна пауза. Его собеседник явно был в тупике. Потом спросил:

— А что случилось с…

— С кем?

— Какой паспорт ты оставил у администратора?

— Свой, естественно!

— Слушай ты, сволочь! Какое ты имел право…

— Мужик, скажи сразу: сколько я тебе должен? В Москве встретимся и рассчитаемся. Я же не отказываюсь платить за то, что провел приятный день и приятный вечер с любимой девушкой. Я — человек честный. Правда, сейчас у меня денег нет, произошла маленькая накладочка. Портмоне посеял по дороге. Но я работаю, и я все отдам. В Москве. Ты ведь в Москве живешь? Назови номер своего телефона или запиши мой, если хочешь, — миролюбиво предложил он.

На том конце провода возникло напряженное молчание, потом послышалась ругань. И наконец:

— Я ничего не понимаю!

— Я — тоже. Скажи, мужик, чем тебе помочь, и я…

— Да пошел ты на…

— Слушай, я тоже сейчас буду ругаться.

— Убирайся вон! Из моего номера!

— Пожалуйста, — охотно согласился он. — В «Южную ночь» можно?

— Я с тобой потом разберусь!

И собеседник отключился. Олеся сидела тихо, как мышка. Потом прошептала:

— Это был он?

— Собирай вещи. Мы уходим.'

— Куда?

— Тащить лягушку из пруда! — разозлился он. — Номер не прошел, иллюзионист был не в форме. Нас раскусили, не прошло и года. Надо ехать домой.

Олеся молча стала собирать вещи. А Вадим вдруг почувствовал себя расстроенным. Халява есть халява, и ей присуще одно странное свойство: когда она срывается, возникает чувство утраты, как будто это была и не халява вовсе, а свое, заслуженное. Жаль.